Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— С женщинами, — Гениси всхлипнула и спрятала лицо на плече у Мирьям. "Там никто не выживет, смотри, они стреляют по людям".

Дом пылал, столб огня и дыма поднимался в предрассветное, серое небо. Мирьям увидела темные фигуры на снегу. "Это Джон! — рванулась Гениси. "Я узнаю, узнаю!"

Человек махнул руками. Остановившись на месте, он упал лицом в снег. Гениси зарыдала, Мэри — тоже заплакала. Мирьям, сжала зубы: "В лес, и немедленно, ползи первая, я за тобой".

Уже вылезая из-под сосны, она оглянулась — дом догорал, обожженные стены тлели, пахло пепелищем и кровью. Снег вокруг был испещрен красными пятнами. Мирьям увидела, как индейцы стаскивают трупы к воротам.

Главарь, — высокий, крупный человек, в головном уборе из орлиных перьев, крикнул что-то. Воины стали бросать тела погибших в кострища.

Уже когда они были в глухом лесу, Гениси обернулась, и, вытерла слезы с лица: "Это ирокезы. Мы тоже — ирокезы, но мы всегда были мирными. Мы охотились, рыбачили, землю возделывали. А эти, — ее губы искривились, — только убивают. Они за припасами пришли".

— Значит, ограбят и дальше отправятся, — мрачно отозвалась Мирьям, неся Мэри, проваливаясь по колено в снег.

— Нет, — в полумраке лицо Гениси было будто маска, — застывшее, бледное. "Они еще нас будут искать, женщин. Они так всегда делают, забирают женщин и уходят".

— Тем более надо спрятаться, — Мирьям дернула углом рта: "Может, выжил все-таки кто-нибудь. Но даже если они убежали в подземный ход, — озеро подо льдом, никуда не уплыть. Господи, если это Джон был, то он быстро умер, не страдал. Даже и не понял, что случилось. Бедный мальчик".

Гениси прислушалась и велела: "Бежим! Они сюда едут, к лесу. Бежим быстрее!". "Куда? — вдруг спросила Мэри, подняв голову из парки.

— Далеко отсюда, — пробормотала Мирьям и услышала сзади звуки выстрелов.

Она пригнулась, и, выбежав на поляну, застыла — Онатарио лежала лицом вниз, в снегу. Мирьям услышала детский плач. С десяток связанных женщин стояло на коленях, всадники удерживали веревки. Мирьям, увидев кровь, что расплывалась рядом с головой Онатарио, горько шепнула: "Нет!"

— Менева! — крикнул кто-то из всадников. Мирьям почувствовала, как Гениси сжала ее руку — до боли. Раздался выстрел, кто-то из детей упал, одна из женщин отчаянно зарыдала. Гениси шепнула, еле шевелящимися, застывшими губами: "Он говорит, чтобы брали только молодых женщин и маленьких детей. Только он не ирокез, я слышу".

Мирьям обернулась. Закрывая Мэри, пряча ее, она увидела того высокого человека. Мужчина выехал на поляну, сопровождаемый всадниками, отсветы снега упали на его лицо. Мирьям, покачнувшись, спрятала Мэри у себя под паркой: "Нет!"

Менева спешился и подошел к ним. Гениси отступила, подняв руки. Вождь, указывая на нее, коротко что-то сказал. Один из воинов бросил лассо, и, потащил упавшую девушку по снегу, туда, где стояли другие женщины.

Его лицо было покрыто шрамами. Холодные, голубые глаза взглянули на Мирьям. Он, протянув руку, взял ее за подбородок: "Неожиданная встреча, мисс Горовиц. Я очень рад".

Кинтейл усмехнулся, увидев, как дрожат ее руки. Рванув парку, он услышал плач ребенка. "Ах, вот как, — протянул Кинтейл. "Дорогая дочь, ты должно быть, рада увидеть отца?"

Мэри замерла и крикнула: "Уйди! Плохой!"

Кинтейл ударил ее по лицу, разбив губу. Мужчина вытер кровь с руки: "Я тебя научу послушанию, черномазое отродье".

Он обернулся к воинам: "Эту женщину и ребенка я беру себе. Все, хватит тут болтаться, припасы мы забрали, пора и дальше, на запад".

Мэри горько рыдала. Мирьям шепнула ей: "Тише, тише, милая". Ее толкнули в спину и девушка вспомнила: "Кинжал. Надо спрятать, подальше. Если будет кинжал — я справлюсь. Надо справиться, ради Мэри".

Они прошли мимо пепелища. Мирьям услышала крик Гениси: "Отец!". Его тело лежало поверх горы трупов, пахло паленым мясом. Мирьям поняла: "Там совсем другие травы, на западе, я их не знаю. Господи, помоги нам". Гениси рванулась к разломанным воротам, натянув веревку. Кто-то из воинов ударил ее плетью по спине.

— Только привяжите, — распорядился Кинтейл, когда Мирьям и Мэри усадили в седло. Он наклонился к уху девушки и улыбнулся: "Теперь ты уже никуда от меня не денешься. Холланд, тот, с кем ты бежала — умер, ему в спину выстрелили, я видел. Как трусу, — Кинтейл расхохотался и махнул рукой: "Все по коням!"

Мирьям повернула мясо над огнем и посмотрела в угол вигвама. Мэри спала, вздрагивая, бормоча что-то. Мирьям, оглянувшись на прикрытый шкурами вход, осторожно достала с груди кинжал. Золотая рысь смотрела на нее изумрудными глазами. "Надо, — приказала себе Мирьям, — надо подождать весны и бежать. Зимой мы погибнем, не дойдем до гор. Если мы останемся тут, на озерах, можно раздобыть лодку. Рыбачить, собирать ягоды. Справимся. Надо просто дожить".

Мирьям опустилась на колени и вздрогнула. Он вошел неслышно. Наклонившись над ней, вождь взял ее за косу: "Знакомая безделушка. Правда, опасная, тем более у тебя в руках".

Кинтейл забрал клинок. Мирьям почувствовала, как лезвие щекочет ей шею. "Я хочу, чтобы ты поняла, — раздался сверху шепот. "Если ты будешь хорошо себе вести, — девка выживет, если нет — я ей голову топориком разрублю, на твоих глазах. Ясно?"

— Да, — тихо ответила Мирьям и скосила глаза. У него на поясе болтались высохшие скальпы. Она увидела среди темных волос светлые пряди, и ощутила, как к горлу подступает тошнота. Кинтейл рассмеялся и ткнул ее лицом в светлый скальп: "Узнаешь? Это был мой первый".

— Нет! — подумала Мирьям. "Нет, я не верю, не может этого быть!". Она зарыдала — беззвучно, согнувшись. Кинтейл задумчиво добавил: "Капитан Хаим Горовиц. Он плакал перед смертью, как женщина. Слабак. Ну что сидишь, — Кинтейл рванул ее за косу, — корми меня".

Она сидела, не поднимая глаз: "Девушка…, Дочь вождя, Гениси. Мы вместе были. Что с ней?"

Кинтейл бросил ей кости. Откинувшись на шкуру, он рассмеялся: "Делает воинов. Приберись, и займемся тем же самым".

Мирьям вышла из вигвама. Рухнув на колени, она посмотрела на бесконечное небо, и, хватая ртом морозный воздух, шепнула: "Господи, ну дай ты мне сил! Пожалуйста, я прошу тебя! Ради Мэри, — мне надо выжить. Господи, братик мой…, - девушка окунула руки в снег. Окинув взглядом, ряды вигвамов, Мирьям вытерла лицо. Поднявшись, она шагнула внутрь.

Она лежала, не шевелясь. Кинтейл недовольно хмыкнул: "Ты что, под всеми индейцами в деревне повалялась? В добавление к тем солдатам, что тебя в лагере навещали. Давай, — он приостановился и хлестнул ее по щеке, — двигайся".

— Джон мне не сказал, — горько подумала Мирьям. "Значит, оно — могло и не от него быть. Спасибо хоть за это". В свете костра его глаза блестели злым огнем. "Очень хорошо, — Кинтейл тяжело задышал, — от нее будут белые дети. Девку эту потом пристрою, замуж отдам за кого-то из союзников. Незачем в Англию возвращаться, тут столько земли и золота, что можно стать сильнее всех вождей. Весной пойдем дальше на запад".